КусочкиКусочки. Имя.
- Йель.
Четыре буквы по воздуху плывут ко мне, слегка вибрируя и старательно не отпуская самих себя, чтобы не растечься в пространстве. Он смотрит в сторону, но это слово предназначено мне. Это его имя? Он знает, что у меня не получается запомнить. Теперь получится.
Его имя - звонкое, сонорное, когда он сам - глухой, почти шипящий. И тихо повторяю его вслух и слышу короткий выдох, вижу короткий лучик из-под пыльной маски. Он по-прежнему не смотрит на меня, но это успокаивает. Он не боится и его уже не так трясет, как несколько дней назад.
Мы отогнали тьму глубоко. Она все еще не отпускает его из своих пыльных сетей, но ему легче дышать и двигаться. Теперь, когда я научился находить его под серыми тенями, я знаю: он изящен и грациозен. Он красив. Осталось немного, и его оковы спадут. Что будет дальше? Об этом я не думал и не думаю.
Почему я заметил его и почему его не видит никто другой? Только ли из-за того, что именно мой цвет заставляет осыпаться серый песок вокруг него? Я - тот, кто может избавить его от тьмы внутри? Тогда почему я, а не он заметил это первым?
Он мое имя не произносит. Он рисует его пальцами в воздухе, выдыхает на холодное стекло в троллейбусе, показывает неопределенным взмахом руки. Он стал чаще смотреть мне в глаза, хотя я не могу их видеть.
Долгий взгляд и короткий росчерк в воздухе: "Том". Он давно заметил, как внутри меня все натягивается и звенит, как струна, когда он делает это. Ему нравится наблюдать за моей реакцией. Ему нравится смотреть, как я медленно закрываю глаза, как стараюсь унять бурю внутри, вызванную этим коротким набором букв.
Всего две недели назад я не мог признаться себе, что между нами происходит. Всего месяц назад я хотел поиграть с тьмой внутри него. Всего два месяца назад он показал мне свою первую эмоцию. Всего три месяца назад я заметил его и заинтересовался, что это за существо.
- Йель.
Произношу громче, когда настает перерыв. Он роняет тетрадь, а я улыбаюсь.
Кусочки. Седьмой.
oak-house
| вторник, 23 ноября 2010